… В Ростове во всю шумела золотою листвой осень… Впереди было четыре дня и особых погодных катаклизмов вроде бы не ожидалось… И даже ни тени сомнений не было, куда ехать — конечно же, на Дон, в какое-нибудь уединенное место пойменного леса, чтобы вдали от суеты половить рыбку, посидеть у костра в хорошей компании и погулять среди готовящейся к зимней спячке природы…

На этот раз с вещами явно выходил перебор… Прекрасная небольшая надувная лодочка заняла почти весь багажник машины Кирилла, а милые сердцу полезности — типа раскладных стульев, надувной кровати и икеевских «кляссеров» для вещей, — стали вызывать у меня серьёзные подозрения по части их необходимости… Но, тем не менее, всё неожиданно влезло, правда, за счёт удобства Алексея, которому пришлось буквально просачиваться на заднее сидение…

Но вот мы и в пути… Волгодонская трасса мне нравится давно, не в пример M4…Однако, я об этом писал ранее и сейчас хочу только заметить, что ремонт полотна и расширение ряда участков проходит как-то более «мирно» для автомобилистов… К тому же, сейчас строится новый мост через Маныч, взамен «горбатого», что нельзя не приветствовать…

Дорога в хорошей компании летит быстро и вот мы уже в Семикаракорах уплетаем традиционные пирожки с капустой — всё такие же восхитительно вкусные, ароматные и огромные, как и десять, двадцать, тридцать лет назад…

Ещё полчаса петляний по дорогам — и мы вырываемся на волю, в широкую донскую пойму, пересечённую множеством грунтовых дорог… Тут — можно с уверенностью отметить, — как всегда, меня посетила идея «срезать» путь, — ну как же, ведь заветная полоса леса совсем рядом! В результате машина Кирилла лишилась рекламной части номерного знака, а я, пытаясь побороть смущение, стал рыскать среди коварных прирусловых валов, пытаясь найти выезд из той западни, куда нас завела моя нетерпячка…

Ещё одна напасть ожидала нас и при въезде в лес — теперь уже придорожный вал, но Кирилл мастерски преодолел это препятствие, помахивая колёсами в метре над землёй. Но на этом трудности не закончились — глубокая коварная колея в низинке, перед выездом на заветную полянку, грозила походом в близлежащую станицу за трактором, причём на все сто процентов… Однако, невозмутимый Кирилл выполнил какой-то разумом не охватываемый пируэт и оказался на заветном месте.

Установка лагеря в моём исполнении означает сначала разбрасывание всех вещей однопредметным слоем по всей доступной площади с последующим упорядочиванием их в палатку, на деревья и в область кухни. На свежего человека, наблюдающего за этим процессом, это действует сродни какому-нибудь природному катаклизму…

Но вскоре лагерь уже развёрнут, лодка надута, а Кирилл поймал первого рыбасика. Рыбаки меня поймут — поздняя осень, прогнозируемая жирующая щука, и семь пловучих жерлиц-кружков. Нужен малёк и как раз-таки с этим самым мальком всегда проблемы… То его не сыщещь днём с огнём, то вместо малька начинают ловиться какие-то «кабаны», которые вроде бы и рыба, но немного не в заданную тему…

Тем не менее, Кириллу удаётся поймать с десяток нормальных себелей (кстати, не лучший из живцов) и жерлицы разворачиваются в боевые порядки… В процессе участвует вся команда — в удивительной одноместной лодке мы втроем довольно слаженно расставляем жерлицы по протоке — глубина тут порядка метра с хвостиком и меня начинают обуревать серьёзные сомнения по поводу появления тут зубастой… Однако, вниз по течению, в 100 метрах — яма, и когда жерлицы доползут туда, есть шанс…

Всё, мы «ощетинились» — в смысле: в лагере всё разложено-расставлено-развешено; жерлицы плывут, покачиваясь на разыгравшихся зелёных волнах; поплавки чинно торчат по краям прогалины в тростнике, а червячки бодро шевелятся, лёжа на небольшом опечеке… Но рыба нас игнорирует, теперь уже даже прозаический себель…

А раз так — то вперёд, гулять в степь, наперевес с фотокамерами!

Дорога, идущая вдоль узкой полосы пойменного леса — как пограничная контрольная полоса. А после небольшого дождя сходство становится полным — теперь на её поверхности можно без труда разглядеть, кто нарушал эту «границу»...

Изменчива осенняя погода! То выглянет солнышко, то неожиданно спрячется за свинцовыми облаками и налетит холодный, пронизывающий ветер; сорвётся в друг с неба противный мелкий дождик...  Пожухлые травы, поникнув, лежат лохмами, между которой проглядывает бурая земля донской поймы... Здесь, в 100 метрах от берега протоки, начинается корявое степное редколесье — груша, боярышник, берест, лох, да колючие кусты шиповника...

Ветки боярышника покрыты пятнами лишайников, серебристо-бирюзовыми, местами украшенными охрой...

Только веселят глаза светлые островки пушистого вейника...

... Погуляв некоторое время среди этого редколесья, мы вернулись в лагерь... Вскоре стемнело, и мы слетелись, словно мотыльки на подсвеченный икеевскими фонариками-пирамидками импровизированный стол из тента... И начались увлекательные разговоры с плавно перетекающими темами, под шорох голых веток над головами, да поскрипывание старой дряхлой ивы...

... Я проснулся за час до рассвета. Спать больше не хотелось...  Стараясь не шуметь, я быстренько вскипятил чайник на газовой плитке, и через некоторое время уже блаженствовал, прихлёбывая горячий кофеёк. Было немного промозгло, но с каждым глотком это неприятное ощущение отступало, а на смену ему приходили бодрость и желание как можно скорее заняться рыбалкой...

Как только появилась возможность что-то различать на воде, я уже сновал на лодке по протоке, проверяя и перезаряжая довольно далеко уплывшие за ночь кружки-жерлицы... Увы — явно ни одного подхода; правда, на одном из кружков у живца напрочь отсутствовал хвост. Но списывать это на мифическую щуку совесть мне не позволяла; напротив, и коню было бы ясно, что это дело рачьих клешен.  Для посвященных в тонкости добавлю — этот кружок забило ветром в тростник, и живец оказался лежащим на дне. Ну, а кто там хозяин — ясно, я думаю...

Итак, наконец-то выползло солнышко...Однако, оно прихватило с собой и крепкий ветерок, который всё время норвил загнать меня вместе с лодкой в прибрежный тростник... Вскоре поднялась и приличная для такой протоки волна...

Я быстренько переместился под защиту береговых зарослей,  выгреб против ветра почти с километр и достал удочку для отвестного блеснения, оснащённую небольшим балансиром...  Маленькая зелёная рыбка стремительно нырнула в воду и резко ушла по дуге куда-то вправо... Будь я окунем, я б не выдержал такой наглости!

Балансир работал замечательно... Он то нырял куда-то вниз, то описывал затейливые траектории, а в какой-то момент вдруг исчез, и рука ощутила резкий удар... Есть! Первый полосатый затрепыхался на дне лодки... Но где первый, там и второй; окунь — рыба стайная! Только вот незадача — порыв ветра отнёс меня метров на пять от места первого улова... Стараясь не суетиться и не шуметь, я опять выгреб немного выше заветного места. И через минуту — следующий окунёк, крупнее первого... Но опять меня относит от стайки.... Краем глаза замечаю приметы места — оно довольно сильно отличается от окружающего берега. Здесь под водою виднеются бурые стебли рогоза, на берегу — «насиженное» рыбацкое место с рогульками... Опять выгребаю выше и продолжаю играть балансирчиком...  Но на этот раз безрезультатно...

Ветер лёгкими пинками гонит мою лодочку вдоль протоки... Я улёгся на борт и смотрю в прозрачную осеннюю воду, продолжая смыкать удочкой... Моя маленькая рыбка суетится внизу, но всё впустую... Меня доносит до лагеря без единой поклёвки... Ну что же, опять за вёсла — и вперёд, к месту клёва!

На это раз я не ухожу далеко от уловистого участка. И наградой мне — тройка приличных окуньков... Но тут случается непредвиденное — я цепляюсь крючком за пресловутые стебли рогоза, примерно в полуметре под поверхностью воды. Начинаю расстёгивать рукав, чтобы не намочить куртку, доставая блесенку, и тут налетает какой-то шквал и я не успеваю отключить тормоз на катушке. Раздалось печальное «дзень» лески, и я лишаюсь балансира...

Попытки достать уловистую снасть не увенчались успехом — как назло, ветер переменился и начал дуть уже вдоль протоки, постоянно унося меня от места зацепа. К тому же,  поднявшиеся волны совсем осложнили обстановку, и я, уже изрядно вымокнув, прекратил спасательные операции... Ну что же, пяток окуней есть... А где есть хотя бы один окунь — там есть и настоящая уха!

Вернувшись в лагерь, я переоделся  и взял в руки камеру...

Здесь вдоль берега идёт небольшая дорога... Летом — это зелёный тоннель, фантастически красивый; осенью — аллея, усыпанная ковром из пожелтевших листьев...
Но в любое время года здесь приятно бродить просто так, без дела — просто идти вперёд и смотреть по сторонам...

В густом кустарнике по краям аллеи кипит своя жизнь. Снуют кругленькие мыши-полёвки, шурша в листьях; кто-то, неведомый, пробирается в зарослях тростника, опасливо замирая при звуках моих шагов... За небольшим поворотом ко мне пристала сорока — возмущенно стрекоча, она следовала за мной метров сто, пока ей, видимо, это не надоело... 

Серебристые тополя набросали тут ярких светлых пятен — приятные бархатистые листья кажутся только что упавшими, свежими... А возмёшь такой листик в руку — а он совсем сухой, ломкий...

Какие-то неизвестные мне грибочки виднеются по сторонам... Может показаться, что я повёрнут на ложных опятах — недавно выяснилось, что многие годы я принимал за ядовитый гриб безобидную фламмулину, причём, как совсем недавно оказалось, при этом часто уплетая её за столом под видом «опят из Горячего Ключа»...

Но эти вот — точно ложные опята!

А справа и слева от дороги, за деревьями — стены высокого тростника. И осеннее низкое солнце заставляет сиять его пушистые метёлки...

Гулять по этой аллее можно долго — не надоедает... Однако, есть ещё и общие заботы, а именно — пора готовить уху и обедать...

После обеда хочется поваляться, отдохнуть, но очень мал в эту пору световой день... И поэтому — каждая минута на счету... И мы отправляемся опять в свои маленькие походы — каждый в своём направлении...

Я обследую довольно приличную по площади возвышенность Она густо заросла терновником, боярышником и вязом. Терновник непроходимой стеной окружает некоторые участки, а боярышник и вяз покрывают всё остальное пространство, причём как-то очень прихотливо — образуя полосы, перекрестья под прямыми углами и отдельные группы растущих на почти на одинаковом друг от друга расстоянии деревьев... Идти по зарослям крайне трудно — в среднем и нижнем ярусе этого странного леса большое количество валежника, прячущегося под ногами в переплетениях ежевики и аспарагуса.

Я с облегчением добираюсь до конца очередной полосы и попадаю на большое поле. К моей радости, появляются просветы в облаках — я уже соскучился по синему небу...

А вот — взгляд назад, дающий представление о тех зарослях, через которые мне пришлось проламываться....

Ровность этой поляны — только видимая... Здесь можно неожиданно свалиться в бывший окоп или воронку... Во время Великой Отечественной здесь шли тяжелые бои... Кроме того, здесь часто встречаются участки поверхности,  довольно сильно отличающиеся друг от друга по характеру растительности...

Я иду по лугу,  и на пути у меня узкая полоса деревьев. Узкая полоса, вытянувшаяся по прямой на полсотни метров. И — в ней как бы ворота. Торжественно прохожу, но что-то меня останавливает. Нет, не могут так просто, по прямой, в степи расти деревья! По крайней мере, я не могу найти этому объяснения... И начинаю внимательно изучать эту полосу, роясь в траве у стволов и вышагивая пространство вокруг них в поисках остатков хоть чего-то, что могло бы заставить вытянуться эти деревца по этой линии... Ничего...

Начинает темнеть — солнце уже совсем низко над горизонтом... Надо спешить обратно, в лагерь, чтобы не пришлось продираться в сумерках через колючие заросли...

И вот мы собираемся у вечернего костерка... А через некоторое время расходимся по палаткам спать. Но опыта засыпать в восемь вечер нет ни у кого из нас. Я, к примеру, довольно быстро заснул. А проснувшись и посмотрев на часы, немного оторопел — всего половина первого ночи... А я уже выспался, и чувствую себя бодрым и свежим. Пришлось срочно ставить чайник и пить кофе, который в таких случаях действует на меня, как снотворное... Безотказно — через полчаса я уже еле вползаю в спальник и тут же засыпаю...

... А утро встретило нас ярким солнышком... Наскоро позавтракав, прыгаю в лодку и — проверять жерлицы. Они уплыли за несколько километров и мне приходится довольно долго грести. Но, поверьте — это просто наслаждение: скользить по глади тихой протоки, в окружении одетых в последние кружева листьев деревьев, наслаждаясь тихим плеском воды и синевою неба... И хоть гнала меня  в этот путь рыбацая страсть, но с каждым гребком весла мне становилось по большому счёту всё равно — поймаю я или не поймаю заветную щуку...

Не поймал... Собрав кружки, я медленно поплыл обратно, поигрывая спасённым попутно балансиром... Когда я уже был в ста метрах от лагеря, на мою ленивую игру позарился ладошечный окунишка... Ну,  как говорится у рыболовов-спортсменов, «был поцелован и отпущен» — что зря рыбу переводить...

Да простят мои читатели — не брал я в этот заплыв камеру... Но, приехав,  расчехлил свою старую «Соньку» и отправился бродить по окрестностям...

Но — праздники есть праздники; идиллия была разрушена «понаехавшими тут» какими-то гражданами на белом внедорожнике. Муж и жена, пожилые люди — она с ведром, он — с ведром и двухстволкой.  По грибы. С ружжом. Без ружжа тут никак. Грибы тут дикие совсем, кусаются...

Парочка, громко общаясь, направилась по направлению к нашему лагерю. Завидев палатки, общение усилилось по громкости. Самоутверждение на отдельно взятой территории продолжалось минут десять-пятнадцать, и потом медленно потухло, не возымев никакой реакции. Довольные собой, грибники медленно удалились по моей любимой аллее и замолкли для меня навсегда...

Я отправился в другую сторону, на север, в луга... Тут было безлюдно и вольно...  Помнится, в прошлый приезд мне местные рассказывали о кладе Стеньки Разина, тут, под одним из древних дубов... Древних, с тех времён, дубов тут осталось немного, а может  — ни одного, не знаю. На мой взгляд, тут все деревья возрастом до сотни лет, не старше. Но... под самыми старыми из них накопаны ямы...  Ишшут... Меня умиляет, когда кладоискательством занимаются люди, страдающие отсутствием каких-либо элементарных знаний... Иначе как можно объяснить некоторые следы их деятельности, постоянно встречающиеся на наших маршрутах...   К примеру, вот лежит огромный камень, среди сотен других. Под одним из них, по легенде, закопан разбойничий клад. Кладоискатель начинает копать и наталкивается на слоистые разноцветные пески, сохранившие следы течений древних рек. Ну, так как этим пескам, по крайней мере, несколько миллионов лет, то кладоискатель, обладающий мозгом, тут же переместится копать под соседним камнем. Так нет же — нам встречались целые котлованы в несколько метров глубиной в таких явно неперспективных местах...  Или я чего-то не понимаю? Может, это тоже — типа моей сегодняшней рыбалки, ради наслаждения самим процессом и окружающей природой?

Я долго брожу по желтым лугам, пугая зайцев и куропаток... Потом возвращаюсь в лагерь по другой дороге, в окружную... Хорошо погулял... Спасибо осени, что подарила такой солнечный денёк...

... Красиво тут, у старого русла Дона, в этой неширокой полосе пойменного леса... 

Мне кажется, что самый лучший отдых для человека может быть только в том краю, где он вырос и прожил какое-то время...  Здесь всё какое-то родное, близкое и дружелюбное, если ты, конечно, по-доброму относишься к окружающему миру...  Здесь тоже есть много интересного и пока что непознанного — из того, что выпадало из поля зрения всегда политически ангажированных написателей истории; из того, что пока не может быть объяснено и поэтому замалчивается...  Здесь просто отдыхаешь от сутолки и шума, и каждый из таких дней стòит недели отдыха где-нибудь за морем...

А у нас таких дней было четыре...

Copyright © 2010 Борис Панасюк